Прочитал в газете «Время перемен» статью Анатолия Коваленко под названием «Шахтёрский уголёк» (№ 7 от 11 февраля 2020 года) и не со всеми доводами автора согласился. Решил написать небольшую статью о работе Центральной обогатительной фабрики (ЦОФ), руководителем которой мне пришлось быть многие годы.

В 1963 году в Сучане была введена (на бумаге) в эксплуатацию Центральная обогатительная фабрика мощностью 1 млн 200 тыс тонн каменного угля.

До 1965 года велась достройка, апробирование и наладка оборудования, некондиционный концентрат сбрасывался в котлован возле кирпичного завода.

В 1965 году фабрика вышла на проектную мощность и стала обеспечивать регионы высококачественным концентратом, а ГРЭС – промпродуктом.

Директорами фабрики за это время побывали: Романенко Михаил Кузьмич, Пим Валентин Владимирович, Круц Анатолий Никитович, Голуб Алексей Дмитриевич. Ввод фабрики на полную мощность позволял обогащать угли с зольностью до 45 %.

Ни о каком экспорте в это время не могли и думать. Ввод в эксплуатацию порта во Врангеле мощностью по переработке в 10 млн. тонн (по словам Анатолия Коваленко в его статье «Шахтёрский уголёк» в № 7 от 11 февраля 2020 года в газете «Время перемен») был предназначен в первую очередь для перевалки углей Кузбасса, Хакасии и Ургала.

В семидесятые годы с вводом порта уголь стал поставляться в Японию. Сразу появилась оргтехника, офисная мебель, обувь и знаменитый трикотин, который сразу отличал работниц торговли, особенно руководителей. Вещи ширпотреба выдавались по талонам в коллективах города к праздникам.

В 1986 и 1987 годах силами работников ЦЭММ, ПМНУ с привлечением рабочих из Артёма и рабочих – слесарей с фабрики была произведена полная замена всего транспортного, обогатительного и другого оборудования, что дало возможность переработать в 1986 году рекордные 1 млн 440 тыс тонн угля и поставить в Японию 100 тонн ценнейшего концентрата.

Чтобы обеспечить обязательные поставки продукции фабрики внутреннему потребителю, пришлось перерабатывать уголь Ургала и шахты «Липовецкая».

В мае 1989 года и в феврале 1990 года, я, в составе делегации «Приморскуголь» по приглашению компании «Хоккайдо Коал импорт центр» (ХКИЦ) посетил Японию. Мы посетили много предприятий, но так и не смогли понять, куда идёт наша продукция. Все просили увеличения поставок. После промашки одного из членов делегации о том, что мы обогащаем и уголь Ургала, японцы забеспокоились. Пришлось изворачиваться, говорить, что такая переработка ведётся, чтобы не оставить без продукции собственного потребителя. Ургал перерабатываем, но только для своих.

В сентябре 1989 года японцы заявились к нам с визитом. В составе делегации были господин Томиоко — заместитель главы ХКИЦ, господин Кито – руководитель службы безопасности, окончивший Московский институт международных отношений. Они очень интересовались работой предприятия, побывали и на Ургале, но, по всей видимости, ничего подозрительного не нашли. Да и мы не делали ничего предосудительного, не желая расторжения контрактов.

В феврале 1990 года я снова был в Японии. На одном из приёмов руководитель нашей делегации пригласил к себе в гости руководителя компании ХКИЦ, а главный бухгалтер угольного объединения – их главного бухгалтера. Я не выдержал, встал и пригласил всех присутствующих, если они будут в Приморье, к себе в гости. Японцы переглянулись. Дело в том, что в Японии не принято приглашать гостей к себе в дом, ни в коем случае!

4 сентября 1990 года на совещании у директора «Партизанскуголь» Ю.Д. Никифорова раздался звонок из Владивостока. Звонил В.П. Чернышев – заместитель генерального директора по внешнеэкономическим связям. Он сказал, чтобы я ждал гостей уже к 17 часам. Пришлось быстро всё готовить к приёму гостей из Японии с помощью моей супруги и жены директора ЦЭММ Ковальчук В.Н...

Каково же было удивление соседей, когда к подъезду подъехала автомашина генерального директора, а из неё вышли японцы – руководители компании ХКИЦ.

Обед прошёл в дружеской обстановке. Господин Сайто сказал, что он был очень удивлён моим приглашением, так как это нарушало правила японского этикета. Но он решил воспользоваться моим приглашением. Мы обменялись подарками, и гости отбыли в полном воодушевлении.

В конце 80-х и начале 90-х годов стало всё труднее пробивать брешь постоянных препонов по работе с внешнеэкономическими связями. Мы постоянно искали новые возможности. В мае 1984 года в составе делегации «Минуглепрома» я вместе с главным обогатителем объединения Нахровым С.Т. участвовал в XII Международном конгрессе обогатителей в г. Кракове в Польше. Там я познакомился с заместителем директора «Кузбассуглеобогощение» Венчуговым. Знакомство было плодотворным. Мы были приглашены в Новокузнецк, где посетили несколько обогатительных фабрик. Затем посетили Врангель, где официальным представителем компании был сын Венчугова. Так возникла ещё одна маленькая брешь в поставке.

В мае 1993 года мы ездили в с. Посьет Хасанского района, где был заключён краткосрочный договор.

Грянули 90-ые годы. Бездарность и продажность наших горе-руководителей закрыла все шахты Партизанска. На улицу были выброшены около 10 тысяч человек, получивших подачку в виде компенсации по ликвидации предприятий, которые тут же съела инфляция. Кто-то нашёл себя в жизни, кто-то нет. Расцвела наркомания и преступность.

Ныне в нашем городе уже почти не осталось символов шахтёрского труда.

В Японии в шахте на глубине 200 метров есть музей шахтёрского труда, где есть экспонаты, рассказывающие о начале угледобычи до современного оборудования. Все экспонаты рабочие.

О музее в Германии рассказывал С.М. Федоточкин, работник объединения «Приморскуголь». Там тема шахтёрского труда предоставлена в большом количестве экспонатов и оборудования.

Кстати, Сергей Михайлович Федоточкин высказал недоумение по поводу герба Партизанска, где изображён то ли женьшень, который сохранился только у Н.И. Ковальчука в Мельниках, то ли неизвестно что. Неужели нельзя вместо этого неизвестного растения нарисовать отбойный молоток или шахтёрский обушок, как символ шахтёрского труда, как надежду на то, что многомиллионные тонны угля под нашими ногами когда-нибудь будут подняты «на гора»?

А теперь о современности.

Полностью согласен с начальными абзацами заметки А. Коваленко «Шахтёрский уголёк». Мне тоже хотелось бы высказать своё мнение о состоянии дорог в центре города и прилегающих улицах.

Асфальт, уложенный осень 2019 года, был буквально смыт талой водой, а по ул. Партизанская, д. 21 автомобили объезжают промоину по обочине дороги.

После назначения меня директором ЦОФ в 1986 году Советом народных депутатов было принято решение о реконструкции автодороги от остановки «ЦОФ» до ул. Пушкинская силами ЦОФ.

Вопрос стоял о моём соответствии должности. Пришлось обращаться за помощью к генеральному директору объединения «Приморскуголь» В.И. Чеботкевичу.

Деньги были выделены под мою персональную ответственность.

Филиалом нашего проектного института был составлен план и смета. Подрядчиком выступала организация во главе с А. Горбачёвым.

Начались работы по укладке асфальта, работниками отдела капитального строительства, который был создан для реконструкции фабрики, строительства жилья хозспособом для рабочих предприятия, каждые 10 метров бурились шпуры, определяли толщину асфальтового покрытия, составляли акт с участием прораба участка строительной организации.

По окончанию строительства акт формы 2 был подписан по факту произведённых работ, а не по плану. Дорога просуществовала более 20 лет без ремонта, хотя это основная дорога в городе для междугороднего сообщения.

Моё мнение – вовсе не ностальгия по прошлым временам. Просто хотелось бы, чтобы соответствующие органы обратили внимание на безобразие, если не преступное расходование государственных средств при капитальном ремонте дорог.

С уважением,
Виктор Суховей, последний руководитель ЦОФ, ветеран труда.

фото — ПримаМедиа.

Справка:

В мае 1954 г. было начато строительство Сучанской центральной обогатительной фабрики мощностью 1,2 миллиона тонн угля. 15 августа 1963 г. Совет Министров РСФСР утвердил акт Государственной комиссии по приему ЦОФ в эксплуатацию. Она стала одной из крупнейших по мощности в угольной промышленности Дальневосточного региона.

После окончания строительства ЦОФ представляла комплекс зданий и сооружений высотой до 38 м. Это было высокомеханизированное и полностью автоматизированное предприятие, за исключением выгрузки угля из жд. вагонов.

Продукты переработки рядовых углей, поставляемых с Сучанского каменноугольного бассейна, а это концентраты «жирный» и «тощий» и промпродукт, предназначались в основном для энергетических целей (ГРЭС, отопление городов и посёлков, предприятий, северный завоз. Министерство обороны) и для Спасского цементного завода, где продукция ЦОФ была единственной и незаменимой по своим характеристикам.

Газета «Время перемен+ТВ», г. Партизанск, 2020г.